Трем поколениям советских людей внушалась мысль о том, что с «буржуями», «кулаками» и прочими нехорошими людьми покончено, и в сбросившей гнет эксплуататоров стране живут исключительно рабочие, крестьяне-колхозники и некоторое количество примкнувших к ним представителей трудовой интеллигенции. Однако сами жители страны Советов прекрасно знали, что это не так: многие помнили о своих дедах и прадедах, принадлежавших к купеческому и – даже страшно сказать! – дворянскому сословию, владевших домами, землей, торговыми и промышленными заведениями, «заводами, газетами, пароходами» - словом, всем тем, чем советскому человеку владеть было не положено. Так что не удивительно, что с исчезновением страны Советов вопрос о реституции – возвращении когда-то принадлежавшего семье имущества – начал приобретать угрожающе конкретные формы…
Проблема реституции актуальна не только для потомков представителей «свергнутых классов», но и для тех, чьи деды и прадеды были «раскулачены» - как правило, совершенно необоснованно – и лишены нажитого честным трудом имущества, а таковых в нашей стране сегодня найдется многие и многие тысячи. Не надо думать, что речь идет о каких-то фантастических, несбыточных мечтах: недавно в Ульяновской области женщина отсудила дом, когда-то принадлежавший ее раскулаченному деду. Этот прецедент, как кажется, вновь может оживить то вспыхивающий, то угасающий интерес к проблеме реституции.
В свое время дед жительницы Ульяновской области Валентины Ильиной, Иван Малов, подобно тысячам других не совсем нищих крестьян попал под постановление ЦИК и Совнаркома СССР от 1 февраля 1930 г., предоставлявшее местным властям право «применять все необходимые меры борьбы с кулачеством вплоть до полной конфискации имущества и выселения их с последующей передачей конфискованного в неделимые фонды колхозов». В результате И. Малов отправился в места отдаленные, а в его доме в селе Нижняя Якушка разместилось правление колхоза. В 1990-е гг. кирпичный дом оказался заброшен. Дочь И. Малова, Валентина Ильина, как могла, ухаживала за домом, присматривала за ним, а параллельно собирала по архивам необходимые документы. В итоге ей удалось юридически доказать свое право на этот дом, и недвижимость вернулась к законному владельцу.
История Валентины Ильиной – пожалуй, первый такой случай во всей стране. Пока в РФ известны только факты успешного применения законов о реституции церковного имущества, законов о реституции имущества частных лиц нет. Впрочем, есть закон о реабилитации жертв политических репрессий, согласно которому, если бывший владелец имущества признается жертвой, то он или его потомки могут рассчитывать на небольшую компенсацию, при этом дома, национализированные в соответствии с действовавшим законодательством, возврату не подлежат. Сам процесс получения компенсации сложен и связан с поисками множества архивных документов; судебная практика показывает, что никому еще не удавалось отсудить собственность предков, а вот компенсации — бывало. В любом случае проблема реституции тесно связана с генеалогическим поиском и работой в архивах. А в этом вопросе имеет прямой смысл обратиться к специалистам
